В Украине многие масс-медиа, освещая войну на востоке, употребляют эмоционально окрашенную лексику. Одни называют недопустимым использование подобной лексики, другие уверяют, что непринятие ее приведет к обострению конфликта в будущем, а некоторые видят проблему в отсутствии норм на официальном уровне.
«Существует якобы терроризм и людей отправляют на борьбу с этим явлением. Хотим мы или нет, это определение будет существовать в медиа-дискурсе, несмотря на попытки журналистов вытеснить его таким словами-заменителями, как «банд-группировки» и «боевики», — говорит Ирина Федорив, журналист, блогер «Украинской правды». — Пока представители власти не начнут называть вещи своими именами, в дискурсе дефиниций у нас будет возникать двойной контекст».
Но как насчет других слов, которые не имеют разногласий официального «статуса» с реальным положением дел, а просто служат для эмоционального наполнения.
«Мне очень трудно работать, не употребляя «языка вражды». Хотя все мы адепты неупотребления этих слов, но, будем откровенны, даже в прямых эфирах часто проговариваем их», — отмечает Татьяна Трощинская, медиа-эксперт.
Если просто прекратить употреблять эти слова, то на самом деле в обществе ничего не изменится, уверяет Татьяна Котюжинская, президент Ассоциации медиа-юристов Украины. Такие слова как «каратели», «бандеровцы», «москали» или «кацапы» является только признаком стереотипного поиска выражения эмоций. Тогда как признаком «языка вражды» является подстрекательство, прямой призыв к действиям.
Доля сообщений, которая составляет« язык вражды », не такая уж и большая — всего 1,7%. Наиболее употребляемыми являются «ватник», «москаль», «рашисты», «лугандон», «Колорадо», «раша», «московит». Чаще всего эти слова употребляются в таких СМИ: «Корреспондент» (30% сообщений), интернет-издание «24», ТСН, «Цензор.нет», «Голос Украины», «Укринформ», «ЛИГАБизнесИнформ», «Сегодня», «Газета по-украински», отмечают журналисты.